Когда на прошлой неделе президент Владимир Путин подписал в Кремле крупное соглашение в области энергетики с главами Казахстана и Турмении, государственное телевидение придало этому событию огромное значение. Словно подчеркивая, насколько улучшились отношения России с этими центрально-азиатскими режимами, телевизионщики много показывали улыбающегося Путина, расхваливающего достоинства контракта, который обязывает Туркмению построить газопровод по дну Каспийского моря, ведущий в Россию.

Да, это сделка так сделка. Двухлетние напряженные переговоры "Газпрома" (российский государственный монополист в области природного газа) с лидерами Казахстана и Туркмении - переговоры, к которым настойчиво прилагал руку Путин, - свидетельствуют, как сильно Кремль стремился к этой договоренности. На церемонии подписания соглашения Путин назвал его чрезвычайно важным и отметил, что оно станет новым серьезным вкладом всех трех стран, подписавших его, в укрепление энергобезопасности Европы.

На взгляд некоторых аналитиков энергетической сферы, этим сказано все. Поскольку "Газпром" связан контрактными обязательствами с Европой, Кремль на сей раз, пожалуй, впервые признался, что Россия нуждается в центрально-азиатском газе, так как у нее не хватает своих запасов для удовлетворения возросших потребностей собственной страны и Европы.

"В действительности России угрожает дефицит энергоносителей", - сказал Эндрю Монехен, директор Russian Research Network в Академии обороны Соединенного Королевства.

Зависимость России от Центральной Азии в области поставок природного газа ставит серьезные вопросы перед Европой, которая импортирует из России почти 50% потребляемого ею газа, и в особенности перед Германией. Крупные энергетические компании Wintershall и E.ON Ruhrgas продолжают крепить связи с "Газпромом", надеясь, что Россия начнет инвестировать в собственную газовую отрасль, дабы "откупорить" колоссальные запасы, залегающие глубоко под поверхностью в негостеприимных районах Западной Сибири. Но для всех этих капиталовложений требуется время; потому-то "Газпром" готов щедро платить за договоренность с Центральной Азией.

И верно, президент Туркмении Гурбангулы Бердымухаммедов выторговал весьма выгодные для себя условия. "Газпром" согласился в первом полугодии 2008 года платить по 130 долларов за тысячу кубометров газа, меж тем как сейчас он платит 100 долларов. Во втором полугодии 2008 года цена вырастет до 150 долларов.

На практическом уровне эти высокие цены могут повлечь за собой катастрофу для таких западных соседей России, как Украина и Белоруссия, получающих энергоносители из России. Эти страны могут ожидать, что им предъявят повышенные счета, чтобы амортизировать часть расходов по этому соглашению с Центральной Азией. Что же касается рядовых российских потребителей, издавна привыкших к тому, что расходы на отопление субсидируются, Кремль сильно поостережется поднимать цены.

Сейчас неподходящий момент для того, чтобы Путин или председатель совета директоров "Газпрома" Дмитрий Медведев повышали тарифы. Этот шаг окажется слишком непопулярным накануне президентских выборов, назначенных на март, после которых Путин собирается стать премьер-министром. Путин уже выдвинул Медведева своим преемником на посту президента.

Вне зависимости от результатов этих выборов, ни Путин, ни Медведев, ни, кстати сказать, европейцы не могут и далее игнорировать неспособность России добывать достаточно газа для себя и для Европы. Министр промышленности и энергетики РФ Виктор Христенко уже предсказал, что в нынешнем году Россия столкнется с дефицитом газа - ей не хватит примерно 4 млрд кубометров, а к 2010 году эта цифра вырастет до 27,7 млрд кубометров. К 2015 году дефицит может возрасти до 46,6 млрд кубометров - это примерно четверть объема, который Европа ежегодно приобретает у "Газпрома".

Итак, даже если "Газпром" приступит к осуществлению крупной программы инвестиций вместо того, чтобы вкладывать деньги в газеты, горнолыжные курорты и другие дорогостоящие проекты, не имеющие отношения к энергетике, все равно природный газ далеко не сразу попадет в газопроводы. Возможно, это объясняет, почему Путин, изыскивая все новые энергоресурсы, сейчас серьезно раздумывает о наращивании добычи каменного угля. Этот план, все еще бурно обсуждаемый, предполагает расширение использования угля для внутреннего потребления, а также его отправку на экспорт, чтобы компенсировать высокий спрос на природный газ как внутри страны, так и за ее пределами.

Вариант рискованный, но соблазнительный. В период, когда Европа начинает серьезно относиться к проблеме климатических изменений, несколько стран, в том числе Великобритания, Германия и Россия, еще больше, чем раньше, полагаются на уголь как источник энергии. По данным "Обзора мировой энергетики", подготовленного Международным энергетическим агентством, уголь обгоняет по популярности другие виды ископаемого топлива: его потребление в мире растет на 4,5% в год. Сейчас более 50% роста потребления энергоносителей в мире приходятся именно на уголь.

Если Путин всерьез намеревается диверсифицировать энергетику с упором на уголь, это может стать для Кремля уникальным шансом на модернизацию промышленности в стране.

Монехен утверждает, что российский уголь для европейских потребителей особенно привлекателен, так как в нем содержится мало серы. Это значит, что его можно использовать на европейских электростанциях, где отсутствует оборудование для извлечения серы.

Только в Германии в 2005 году почти 50% электроэнергии вырабатывалось на электростанциях, использующих уголь. Коалиционное правительство канцлера Ангелы Меркель планирует в течение ближайших десяти лет построить до 30 новых ТЭЦ, работающих на угле, - и это несмотря на то, что Меркель обязалась сократить выбросы парниковых газов. Однако в то же самое время правительство решило к 2018 году приостановить добычу угля ввиду ее высокой себестоимости. Это означает, что вышеупомянутые электростанции будут вынуждены работать на импортном угле - скорее всего, российском.

В этой связи для России возникает еще одна серьезная проблема. Если уж российская газовая промышленность сильно страдает от недофинансирования, то угольные шахты, долгое время находящиеся в небрежении, тем паче. Более половины шахт действуют уже более 40 лет.

Угольные пласты тонки и залегают глубоко, а потому в шахтах часто происходят несчастные случаи. Добыча угля не окупается ввиду слишком высоких расходов. Новые шахты в строй почти не вводятся, так как недостаточно инвестиций. У Путина есть еще одна важная задача - модернизировать российские железные дороги, играющие ключевую роль для транспортировки угля и развития экономики в целом.

Главное в том, что Путин пока не обнародовал долговременную стратегию в области энергетики, где подробно описывались бы капиталовложения, которые Россия предпримет в ближайшие несколько десятилетий.

Пока что Кремль обходится исключительно мерами, которые сулят краткосрочное решение проблем: дорого платит за центрально-азиатский газ. Если Путин не готов подкрепить свои речи о модернизации газовой и угольной промышленности крупными средствами, долгосрочная надежность России как партнера в сфере энергетики окажется под вопросом. Европа, впадающая во все большую зависимость от своего громадного восточного соседа, возможно, начнет наконец-то задавать трудные вопросы.