Можно порадоваться за прокуратуру, которая изыскивает и людей для командировки, и деньги для проведения экспертиз, и время на пресс-конференции.

И уже 4 февраля представитель прокуратуры Свердловской области Андрей Курьяков рассказал о первых результатах прокурорской проверки и об архивных документах по делу группы Дятлова. Две главных новости – в уголовном деле версий даже больше, чем в обывательском сознании, а в 1974 году его передали в архив без грифа секретности. До сих пор считалось, что официальная версия гибели группы — сход лавины. Ее противники, частные расследователи, настаивают на том, что студенты-туристы стали жертвой испытаний в СССР ракеты либо химоружия, атаки инопланетян или даже криминальных разборок с местным населением — манси. И говорят, что если бы туристы погибли от лавины, дело не понадобилось бы засекречивать.

Несмотря на то, что проверка инициирована по «просьбам общественности», многие версии этой общественности сразу же отметены. К новому этапу прокуратура подошла с готовыми выводами о трех основных версиях — сходе лавины, «снежной доске» и урагане.

Никаких документов, доказательств или опровержений по версиям расследователей-любителей, видимо, искать не будут. Видимо, потому что это требует действительно кропотливой работы и штудирования архивов по меньшей мере Минобороны. В отсутствие криминала предлагается верить на слово.

Слова прокурора Курьякова по сути опровергают и то, что однозначно была установлена гибель туристов именно от лавины, и то, что дело было засекречено. Однако полагать, что прокурорская проверка дела о гибели группы Дятлова спустя 60 лет началась для того, чтобы «обелить государство» и доказать, что причиной трагедии стал именно сход лавины, достаточно странно. Во-первых, мало шансов, что вообще удастся что-либо доказать спустя такой долгий срок. Во-вторых, все равно найдутся интересующиеся темой частные расследователи, которые не поверят любым выводам прокуратуры. Но, главное, в любом случае к гибели «группы Дятлова» никоим образом не причастно нынешнее российское государство. А преступления советского государства против мирных граждан, в том числе расстрел Новочеркасского восстания в 1962 году или Кыштымская катастрофа 29 сентября 1957 года, когда в закрытом городе Челябинск-40, где произошел взрыв радиоактивных ядерных отходов с многочисленными человеческими жертвами, явно никак не поражают воображение нынешних россиян.

Более правдоподобной версией пиар-шумихи, устроенной правоохранительными органами вокруг дела группы Дятлова, выглядит желание отвлечь внимание людей от расследования реальных громких дел в современной России. Это классическая операция прикрытия. Собственно, примерно с той же целью у нас заводились заведомо не имеющие судебных перспектив уголовные дела по фактам преступлений грузинских властей во время войны 2008 года.

Между тем, остаются не до конца раскрытыми громкие убийства журналистки Анны Политковской и политика Бориса Немцова. Крайне любопытно, как будет продвигаться расследование уголовных дел против клана Арашуковых, который имел широкое представительство на руководящих должностях предприятий «Газпрома», у которого 17 лет (по версии следствия) крал газ и даже вырастил «молодого талантливого» сенатора.

Хотя силовики рапортуют об улучшении раскрываемости преступлений в России, ситуация далека от идеала, даже по официальным данным. В частности, подводя итоги 2017 года (данные по 2018-му пока не обнародовались), министр внутренних дел РФ Владимир Колокольцев на расширенной коллегии ведомства заявлял: раскрываемость убийств в России достигла 92%. Убийств в России в 2017 году, по данным Генпрокуратуры, было более 9 тысяч. То есть, почти 900 из них осталось нераскрытыми.

С грабежами и разбоями ситуация еще хуже: в 2017 году, по словам Колокольцева, их раскрываемость составила 69%. То есть почти треть таких преступлений оставалась нераскрытой.

Если учесть, что полицейской статистике в России — как по зарегистрированным преступлениям, так и по раскрытым — доверия не больше, чем статистике гражданской, картина может быть еще печальнее. В любом случае, очевидно, что и раскрываемость преступлений, и некоторые приговоры по громким уголовным делам в России вызывают большие сомнения.

В мае 2018 года ВЦИОМ проводил опрос о доверии россиян правоохранительным органам. Прокуратура лидировала, но и ей доверяло меньше половины граждан — 48%.(У людей спрашивали, в какую силовую структуру они готовы обратиться, если нарушены их права). МВД доверял 21% россиян, судам — 14%, ФСБ — 11%, Следственному комитету — 9%. Так что большинство россиян не готово иметь дело с органами, которые по своему статусу обязаны защищать их права и безопасность.

На этом фоне ретро-расследование дела «группы Дятлова» выглядит для той же прокуратуры прекрасным способом эксплуатации беспроигрышной темы для отвлечения внимания публики от реальных проблем в стране. С одной стороны, тема, как сейчас модно говорить, хайповая (и здесь нужно отдать должное следователям, желающим оседлать новостной поток). С другой, у этого дела нет никакой современной политической или бизнес-подоплеки.

Нет живых интересантов, которые могут оказывать давление на следствие. Нет никакой угрозы для репутации государства при любом исходе проверки — трагедия случилась в другой стране, в другую эпоху.

Прокуратура на наших глазах устраивает что-то вроде реалити-шоу. По-своему это действительно увлекательно. Интересно узнать, как и почему внезапно оборвались девять молодых жизней 60 лет назад. Вдруг там на самом деле есть какая-то тайна — военная или криминальная? Только вот вопрос, должны ли правоохранительные органы в погоне за рейтингом или в желании исправить репутацию становиться шоуменами — особенно в стране, где не раскрываются резонансные преступления и где им не доверяет большинство населения.